пор сочился кровавый пот, и дело здесь было не только в японской войне.
Война лишь выявила то, что и так было ясно всякому думающему человеку:
империя превратилась в анахронизм, в зажившегося на свете динозавра с
огромным телом и слишком маленькой головой. То есть по размерам-то голова
была здоровенная, раздутая множеством министерств и комитетов, но в этой
башке прятался крохотный и неотягощенный извилинами мозг. Всякое хоть
сколько-то важное решение, любое движение неповоротливой туши было
невозможно без воли одного-единственного человека, который, увы, и сам был
не семи пядей во лбу. Но даже если бы он был титаном мысли, разве возможно в
век электричества, радио, рентгена управлять огромной страной единолично, да
еще в перерывах между лаун-теннисом и охотой?
Вот и шатало бедного российского динозавра, могучие лапы заплетались,
тысячеверстный хвост бессмысленно волочился по земле. Сбоку наскакивал,
вырывая куски мяса, юркий хищник нового поколения, а в недрах исполинского
организма разрасталась смертоносная опухоль. Чем лечить больного великана,
Фандорин не знал, но уж во всяком случае не бомбами - от сотрясения
маленький мозг ящера и вовсе ошалеет, исполинское тело задергается в
панических конвульсиях, и Россия умрет.
Борис Акунин "Алмазная колесница"